FXWizard
Гуру форума
Новая граница Европы
Вступление Хорватии в Европейский Союз дает надежду остальным.
Среди всех ужасов югославских войн, cамым страшным стало, пожалуй, варварское разрушение хорватского городка Вуковара сербской артиллерией и изгнание или резня большей части его жителей в 1991 году. Европа не могла остановить массовые убийства, несмотря на тщеславное заявление Жака Пооса, занимавшего в то время пост министра иностранных дел Люксембурга, о том, что "пробил час Европы". В итоге, войны прекратились только благодаря военным и дипломатическим действиям, инициатором которых выступила Америка.
С тех пор многие, но не все, бывшие жители вернулись в Вуковар. Большинство зданий восстановили, и только яма на месте водонапорной башни служит воспоминанием. Сейчас мешки с песком используются только для того, чтобы удерживать воды поднявшегося Дуная. И час Хорватии настал: первого июля она стала 28 членом Европейского Союза.
Возможно, этот час близится и для остальных западных Балкан. Сербия и Косово достигли соглашения в вопросе статуса сербского меньшинства на территории самопровозглашенной страны, а Сербии было дано твердое обещание о том, что разговоры о членстве начнутся к следующему январю. В качестве первого шага Косово начнет переговоры по "соглашению о стабилизации и ассоциации". "Ого!", - восклицает европейский комиссар по вопросам расширения, Штефан Фюле. "Кто бы мог подумать, что такое возможно?"
Вуковар не разделяет этой эйфории. Членство предполагает определенную защиту: Хорватия теперь представляется частью Европы, тогда как на дальнем берегу Дуная Сербия остается на Балканах. Однако вокруг этого изменения витает дурное предчувствие и даже подозрение. Получив независимость от столетий правления Беч (сербско-хорватское название Вены), Будапешта и Белграда, националисты не хотят держать ответ перед Брюсселем.
Еще большее беспокойство вызывают последствия потери доступа к свободному рынку Балкан и появления конкуренции со стороны более сильных европейских стран для страны, чей ВВП практически не вырос с 2009 года. Хорватам суждено стать барменами и горничными для немецких туристов на побережье Далмации? Во времена Югославии Вуковар был экономическим центром между Загребом и Белградом.
Теперь он находится на границе независимой Хорватии. Многие заводы - производители шин, обуви и текстиля - так и не оправились от войны. Для преуспевающего Загреба свободное перемещение в пределах ЕС облегчит проживание и работу в Лондоне или Берлине. Для людей из Вуковара новая граница ЕС усложняет покупку дешевой еды в Сербии и Боснии. На сегодняшний день Вуковару приходится спекулировать собственной трагедией. Речные катера приглашают иностранных пенсионеров попробовать военный туризм.
Европейский проект строился на идее послевоенного примирения Франции и Германии. Однако само понятие примирения Хорватии и Сербии по-прежнему кажется чужеродной; отсутствие насилия среди соседей - уже лучше не бывает. Город, который насчитывает примерно 20 этнических групп, Вуковар - то место, куда вернулись родственники жертв, а родственники преступников его никогда и не покидали. Беседы с хорватами, которые жили во время осады, прерываются продолжительным молчанием и иногда слезами. Поговорите о войне с сербами, и они начнут хвастать тем, кто и что сделал. За пределами города находится кладбище с рядами могил жертв. На каких-то можно увидеть имена, на других нет, третьи и вовсе еще не закопаны - ждут пропавших (считающихся погибшими), чьи тела еще могут найти. В апреле Сербия помогла найти новые массовые захоронения поблизости.
Политика идентичности становится все жестче. Согласно переписи населения 2011 года, сербы составили более трети населения Вуковара - это законодательно установленное пороговое значение, которое позволяет требовать, чтобы названия улиц и официальная переписка были написаны также и на кириллице. Для ярых противников это оскорбление памяти жертв. Для остальных это угроза для средств к существованию молодых хорватов, которые больше не учат кириллицу в школе и могут быть уволены с государственных должностей. Лучше не становится, когда фразу президента Сербии, Томислава Николича, о том, что "Вуковар был сербским городом", цитируют, хотя он это отрицает.
Самый известный символ осады - это больница, пациенты и персонал которой набились битком в подвал практически без воды или медикаментов и провели там несколько месяцев, чтобы спастись от бомбардировки. В настоящее время восстановленное здание сияет белым цветом. Когда в 1991 году Вуковар пал, вооруженные силы Сербии вывели из больницы и расстреляли 200 пациентов. Весна Босанац, попавшая в плен директор больницы, снова вернулась к своим обязанностям.
Она подытоживает противоречивые эмоции: быть частью Европы - это не привилегия, а право, в котором слишком долго отказывали; условия, поставленные Хорватии, обескураживали, если сравнивать их с мягкими условиями для Румынии и Болгарии; но, в конечном счете, для Хорватии так лучше. Коррупция достигла расцвета после десятилетий коммунизма, военной экономики и процесса приватизации, от которых выиграли политические друзья правительства. Новой Хорватии придется научиться жить по "европейским правилам". Сербии тоже стоит это сделать, пусть на это уйдут десятилетия. Была ли она в Сербии, в которой родилась, после войны? Нет, отвечает она. Она пересечет границу только тогда, "когда Сербия вступит в ЕС".
Оплот демократии
С этих пор расширять ЕС будет сложнее. Но было бы ошибкой делать Хорватию постоянной новой границей Европы, Antemurale Christianitatis ("оплот христианства" - лат.) былых времен. Скорее она должна стать вратами для остальных Балкан. Несмотря на все свои проблемы, ЕС остается семьей, к которой хотят присоединиться остальные. А привлекательность членства остается мощным катализатором для проведения экономических и политических реформ среди его соседей, включая страны бывшего Советского союза. Членство не может все исправить. Оно не избавило народ Вуковара от скорби. И необязательно решит многие проблемы Балкан. Тем не менее, оно дает самый многообещающий шанс на стимулирование правового регулирования и стабильности. Европа подвела народ Югославии в 1991 году, поэтому сейчас она не должна захлопывать дверь.
Подготовлено по материалам The Economist
Вступление Хорватии в Европейский Союз дает надежду остальным.
Среди всех ужасов югославских войн, cамым страшным стало, пожалуй, варварское разрушение хорватского городка Вуковара сербской артиллерией и изгнание или резня большей части его жителей в 1991 году. Европа не могла остановить массовые убийства, несмотря на тщеславное заявление Жака Пооса, занимавшего в то время пост министра иностранных дел Люксембурга, о том, что "пробил час Европы". В итоге, войны прекратились только благодаря военным и дипломатическим действиям, инициатором которых выступила Америка.
С тех пор многие, но не все, бывшие жители вернулись в Вуковар. Большинство зданий восстановили, и только яма на месте водонапорной башни служит воспоминанием. Сейчас мешки с песком используются только для того, чтобы удерживать воды поднявшегося Дуная. И час Хорватии настал: первого июля она стала 28 членом Европейского Союза.
Возможно, этот час близится и для остальных западных Балкан. Сербия и Косово достигли соглашения в вопросе статуса сербского меньшинства на территории самопровозглашенной страны, а Сербии было дано твердое обещание о том, что разговоры о членстве начнутся к следующему январю. В качестве первого шага Косово начнет переговоры по "соглашению о стабилизации и ассоциации". "Ого!", - восклицает европейский комиссар по вопросам расширения, Штефан Фюле. "Кто бы мог подумать, что такое возможно?"
Вуковар не разделяет этой эйфории. Членство предполагает определенную защиту: Хорватия теперь представляется частью Европы, тогда как на дальнем берегу Дуная Сербия остается на Балканах. Однако вокруг этого изменения витает дурное предчувствие и даже подозрение. Получив независимость от столетий правления Беч (сербско-хорватское название Вены), Будапешта и Белграда, националисты не хотят держать ответ перед Брюсселем.
Еще большее беспокойство вызывают последствия потери доступа к свободному рынку Балкан и появления конкуренции со стороны более сильных европейских стран для страны, чей ВВП практически не вырос с 2009 года. Хорватам суждено стать барменами и горничными для немецких туристов на побережье Далмации? Во времена Югославии Вуковар был экономическим центром между Загребом и Белградом.
Теперь он находится на границе независимой Хорватии. Многие заводы - производители шин, обуви и текстиля - так и не оправились от войны. Для преуспевающего Загреба свободное перемещение в пределах ЕС облегчит проживание и работу в Лондоне или Берлине. Для людей из Вуковара новая граница ЕС усложняет покупку дешевой еды в Сербии и Боснии. На сегодняшний день Вуковару приходится спекулировать собственной трагедией. Речные катера приглашают иностранных пенсионеров попробовать военный туризм.
Европейский проект строился на идее послевоенного примирения Франции и Германии. Однако само понятие примирения Хорватии и Сербии по-прежнему кажется чужеродной; отсутствие насилия среди соседей - уже лучше не бывает. Город, который насчитывает примерно 20 этнических групп, Вуковар - то место, куда вернулись родственники жертв, а родственники преступников его никогда и не покидали. Беседы с хорватами, которые жили во время осады, прерываются продолжительным молчанием и иногда слезами. Поговорите о войне с сербами, и они начнут хвастать тем, кто и что сделал. За пределами города находится кладбище с рядами могил жертв. На каких-то можно увидеть имена, на других нет, третьи и вовсе еще не закопаны - ждут пропавших (считающихся погибшими), чьи тела еще могут найти. В апреле Сербия помогла найти новые массовые захоронения поблизости.
Политика идентичности становится все жестче. Согласно переписи населения 2011 года, сербы составили более трети населения Вуковара - это законодательно установленное пороговое значение, которое позволяет требовать, чтобы названия улиц и официальная переписка были написаны также и на кириллице. Для ярых противников это оскорбление памяти жертв. Для остальных это угроза для средств к существованию молодых хорватов, которые больше не учат кириллицу в школе и могут быть уволены с государственных должностей. Лучше не становится, когда фразу президента Сербии, Томислава Николича, о том, что "Вуковар был сербским городом", цитируют, хотя он это отрицает.
Самый известный символ осады - это больница, пациенты и персонал которой набились битком в подвал практически без воды или медикаментов и провели там несколько месяцев, чтобы спастись от бомбардировки. В настоящее время восстановленное здание сияет белым цветом. Когда в 1991 году Вуковар пал, вооруженные силы Сербии вывели из больницы и расстреляли 200 пациентов. Весна Босанац, попавшая в плен директор больницы, снова вернулась к своим обязанностям.
Она подытоживает противоречивые эмоции: быть частью Европы - это не привилегия, а право, в котором слишком долго отказывали; условия, поставленные Хорватии, обескураживали, если сравнивать их с мягкими условиями для Румынии и Болгарии; но, в конечном счете, для Хорватии так лучше. Коррупция достигла расцвета после десятилетий коммунизма, военной экономики и процесса приватизации, от которых выиграли политические друзья правительства. Новой Хорватии придется научиться жить по "европейским правилам". Сербии тоже стоит это сделать, пусть на это уйдут десятилетия. Была ли она в Сербии, в которой родилась, после войны? Нет, отвечает она. Она пересечет границу только тогда, "когда Сербия вступит в ЕС".
Оплот демократии
С этих пор расширять ЕС будет сложнее. Но было бы ошибкой делать Хорватию постоянной новой границей Европы, Antemurale Christianitatis ("оплот христианства" - лат.) былых времен. Скорее она должна стать вратами для остальных Балкан. Несмотря на все свои проблемы, ЕС остается семьей, к которой хотят присоединиться остальные. А привлекательность членства остается мощным катализатором для проведения экономических и политических реформ среди его соседей, включая страны бывшего Советского союза. Членство не может все исправить. Оно не избавило народ Вуковара от скорби. И необязательно решит многие проблемы Балкан. Тем не менее, оно дает самый многообещающий шанс на стимулирование правового регулирования и стабильности. Европа подвела народ Югославии в 1991 году, поэтому сейчас она не должна захлопывать дверь.
Подготовлено по материалам The Economist