FXWizard
Гуру форума
Древнегреческий подход к современной экономике
Древнегреческие философы считали, что политическим изменениям свойственна цикличность. Сначала появилась тирания, которую сменил строй под названием демократия. Затем из-за пресловутой нерадивости «народа» система трансформировалась в олигархию, которая, в свою очередь, мутировала снова в тиранию с непомерными тяготами, спровоцировавшими новый переворот и переход к демократии; таким образом, цикл замкнулся. Нечто подобное можно и столь же стилизованное можно применить и к современной экономической политике, как на уровне отдельных стран, так и на уровне группы развитых государств. Все начинается с экономической экспансии, которая выходит из-под контроля. Иногда возникает угроза инфляции или дефицит бюджета достигает тревожных уровней, или же темпы роста кредитования оказываются слишком высокими, а связь валютного курса с экономикой - ненадежной. Но зачастую мы имеем дело сразу с несколькими симптомами.
Вторая стадия - фискальная или финансовая консолидация. На ней нас часто ждет разочарование, поскольку неблагоприятные последствия этой политики на объем производства и занятость дают о себе знать раньше, чем мы успеваем заметить стабилизацию финансовых переменных. В худшем случае снижение экономической активности и занятости может на некоторое время привести к росту дефицитов. Из уважаемых источников, таких как крупный бизнес, официальная оппозиция и даже сторонников действующего правительства начинают появляться «призывы к росту». Главы государства требуют от своих министров финансов именно этого: на практике это означает, что нужно стимулировать спрос, не делая новых долгов. Как это сделать? Например, при помощи некоторых инвестиций и банковских займов. Но если нет потребительского спроса, трюк может не сработать. Сначала скрытно, а потом все более и более открыто консолидация сворачивается, потребительский спрос стимулируется, и мы снова переходим на стадию бума.
Сейчас многие страны пребывают на стадии «призывов к росту». Обитатели Треднидл стрит пребывают в полном замешательстве, поскольку половина левоцентристских критиков бьют в барабаны, требуя роста, а другая половина, в компании некоторых религиозных лидеров, моралистов и философов кричат о том, что мы помешались на обогащении и материальном благополучии в странах, которые уже и так достигли высокого уровня благосостояния, поэтому пора бы остановиться. На заднем фоне при этом идет протест против политики низких процентных ставок Центробанка, которая лишает пенсионеров и других сберегателей заслуженного вознаграждения за свою бережливость. Споры идут с небольшими пояснениями. Экономист и журналист Питер Джей однажды провел грань между Ростом 1 и Ростом 2. Рост 1 означает сокращение разрыва между фактическим и нормальным уровнем занятости и использованием производственных мощностей: например, между текущей ставкой б/р в Великобритании на уровне 8.1% и оценочной нормальной безработицей в 5.4%, рассчитанной Управлением бюджетной ответственности. Сторонники Роста 1, как правило, требуют стимулировать спрос. Вопрос в том, как это сделать, и не нарушит ли это планы правительства по сокращению дефицита. Нарушит, но что с того? Недавнее падение инфляции может оказаться весьма кратковременным, но его вполне можно использовать как удобный предлог для новых монетарных и фискальных стимулов.
Рост 2 в большей степени ориентирован на долгосрочные перспективы. Как только экономика максимально приблизится к состоянию полной занятости, должен ли объем производства расти? Даже любители теории роста признают важность такого показателя, как объем производства на душу населения. Рост валового внутреннего продукта, отражающий исключительно прирост населения, вряд ли может быть достойной политической целью. Худший аргумент в пользу либеральной иммиграционной политики - это утверждение, что она поможет увеличить ВВП в стране. Однако затем начинаются разногласия. Рост ВВП на душу населения все еще крайне важен для людей, которые все еще живут у черты бедности. Остальные начинают учитывать такой фактор, как досуг, например, вычисляя ВВП в час.
Критики вполне обоснованно утверждают, что нынешние институты и власти ставят во главу угла доход, а не досуг, что стимулирует рост, загрязняющий окружающую среду. Вспомните о кладбищах старых автомобилей. Сторонники роста вполне обосновано заявляют, что рост не обязательно должен принимать исключительно материальную форму. Допустим, вы играете на флейте, а я пишу стихи. Если игра на флейте и стихи улучшаются - мы имеем дело с ростом. Но как мы узнаем, что они улучшились? Просто другие будут давать нам больше материальных благ (в виде денежных средств) за возможность слушать наши произведения. Однако этот довод требует разумных суждений. У всех свое мнение на счет того, как нужно тратить свой доход или проводить досуг. А правительства между тем пытаются создать условия для формирования полной занятости без инфляции и деформаций на микро уровне. Тогда пусть темпы роста станут побочным продуктом деятельности отдельных граждан, которым не нужны цитаты Аристотеля или кого бы то ни было еще о правильной жизни.
Подготовлено по материалам The Financial Times
Древнегреческие философы считали, что политическим изменениям свойственна цикличность. Сначала появилась тирания, которую сменил строй под названием демократия. Затем из-за пресловутой нерадивости «народа» система трансформировалась в олигархию, которая, в свою очередь, мутировала снова в тиранию с непомерными тяготами, спровоцировавшими новый переворот и переход к демократии; таким образом, цикл замкнулся. Нечто подобное можно и столь же стилизованное можно применить и к современной экономической политике, как на уровне отдельных стран, так и на уровне группы развитых государств. Все начинается с экономической экспансии, которая выходит из-под контроля. Иногда возникает угроза инфляции или дефицит бюджета достигает тревожных уровней, или же темпы роста кредитования оказываются слишком высокими, а связь валютного курса с экономикой - ненадежной. Но зачастую мы имеем дело сразу с несколькими симптомами.
Вторая стадия - фискальная или финансовая консолидация. На ней нас часто ждет разочарование, поскольку неблагоприятные последствия этой политики на объем производства и занятость дают о себе знать раньше, чем мы успеваем заметить стабилизацию финансовых переменных. В худшем случае снижение экономической активности и занятости может на некоторое время привести к росту дефицитов. Из уважаемых источников, таких как крупный бизнес, официальная оппозиция и даже сторонников действующего правительства начинают появляться «призывы к росту». Главы государства требуют от своих министров финансов именно этого: на практике это означает, что нужно стимулировать спрос, не делая новых долгов. Как это сделать? Например, при помощи некоторых инвестиций и банковских займов. Но если нет потребительского спроса, трюк может не сработать. Сначала скрытно, а потом все более и более открыто консолидация сворачивается, потребительский спрос стимулируется, и мы снова переходим на стадию бума.
Сейчас многие страны пребывают на стадии «призывов к росту». Обитатели Треднидл стрит пребывают в полном замешательстве, поскольку половина левоцентристских критиков бьют в барабаны, требуя роста, а другая половина, в компании некоторых религиозных лидеров, моралистов и философов кричат о том, что мы помешались на обогащении и материальном благополучии в странах, которые уже и так достигли высокого уровня благосостояния, поэтому пора бы остановиться. На заднем фоне при этом идет протест против политики низких процентных ставок Центробанка, которая лишает пенсионеров и других сберегателей заслуженного вознаграждения за свою бережливость. Споры идут с небольшими пояснениями. Экономист и журналист Питер Джей однажды провел грань между Ростом 1 и Ростом 2. Рост 1 означает сокращение разрыва между фактическим и нормальным уровнем занятости и использованием производственных мощностей: например, между текущей ставкой б/р в Великобритании на уровне 8.1% и оценочной нормальной безработицей в 5.4%, рассчитанной Управлением бюджетной ответственности. Сторонники Роста 1, как правило, требуют стимулировать спрос. Вопрос в том, как это сделать, и не нарушит ли это планы правительства по сокращению дефицита. Нарушит, но что с того? Недавнее падение инфляции может оказаться весьма кратковременным, но его вполне можно использовать как удобный предлог для новых монетарных и фискальных стимулов.
Рост 2 в большей степени ориентирован на долгосрочные перспективы. Как только экономика максимально приблизится к состоянию полной занятости, должен ли объем производства расти? Даже любители теории роста признают важность такого показателя, как объем производства на душу населения. Рост валового внутреннего продукта, отражающий исключительно прирост населения, вряд ли может быть достойной политической целью. Худший аргумент в пользу либеральной иммиграционной политики - это утверждение, что она поможет увеличить ВВП в стране. Однако затем начинаются разногласия. Рост ВВП на душу населения все еще крайне важен для людей, которые все еще живут у черты бедности. Остальные начинают учитывать такой фактор, как досуг, например, вычисляя ВВП в час.
Критики вполне обоснованно утверждают, что нынешние институты и власти ставят во главу угла доход, а не досуг, что стимулирует рост, загрязняющий окружающую среду. Вспомните о кладбищах старых автомобилей. Сторонники роста вполне обосновано заявляют, что рост не обязательно должен принимать исключительно материальную форму. Допустим, вы играете на флейте, а я пишу стихи. Если игра на флейте и стихи улучшаются - мы имеем дело с ростом. Но как мы узнаем, что они улучшились? Просто другие будут давать нам больше материальных благ (в виде денежных средств) за возможность слушать наши произведения. Однако этот довод требует разумных суждений. У всех свое мнение на счет того, как нужно тратить свой доход или проводить досуг. А правительства между тем пытаются создать условия для формирования полной занятости без инфляции и деформаций на микро уровне. Тогда пусть темпы роста станут побочным продуктом деятельности отдельных граждан, которым не нужны цитаты Аристотеля или кого бы то ни было еще о правильной жизни.
Подготовлено по материалам The Financial Times