FXWizard
Гуру форума
Кэмерон, Европа и Великобритания
Дэвид Кэмерон выступил с судьбоносной речью о Европе, чем, несомненно, порадовал свою партию. Теперь ему нужно сменить тему.
В 2003 году попытки Тони Блэра сделать Великобританию «сердцем Европы» столкнулись с препятствиями. Его бывший министр финансов, Гордон Браун, пресек попытку премьер-министра перейти на евро. Затем последовала война в Ираке, которая охладила отношения между Лондоном и Большой землей. Лидер, очарованный идеалами национальной судьбы, Тони Блэр, скрепя сердце, оставил свои амбиции сделать страну третьим звеном франко-немецкого двигателя Европейского союза. Итак, возник вопрос: если не в сердце Европы, то где место Великобритании?
До сих пор последователям Блэра удавалось уклониться от ответа. Но в речи 23 января в Лондоне Дэвид Кэмерон отважился пролить свет на эту ситуацию, закрыв, тем самым, десятилетнюю главу неопределенности в истории отношений Великобритании и ЕС. Премьер-министр обязал свою консервативную партию ослабить британскую привязку к Европе – в частности, в том, что касается преступности, социальных связей и окружающей среды – и вынести новое решение на строгий внешний и внутренний референдум до конца 2017 года.
Красноречиво, хотя и тумано, премьер-министр представил более гибкую сеть стран, концентрирующих внимание на едином рынке, каждая сама выбирает, где сотрудничать, а где отойти в сторону. Он полагает, что новый договор может привести в систему эти новые отношения. В противном случае, Великобритания может прибегнуть к одностороннему пересмотру договора.
Кэмерон обязался набросать закон для референдума до выборов в 2015 году, а затем ввести его в действие к концу года, если его переизберут. В этом заключается двойная выгода: он убедит своих парламентских евроскептиков в своей искренности и вынудит оппозиционную лейбористскую партию сказать, будет ли она вводить в действие законопроект.
Это усложнит жизнь лидеру лейбористской партии, Эду Милибэнду. В отличие от консерваторов, лейбористская партия не склонна бить себя в грудь относительно Европы. Но внутри нее наметился раскол: некоторые, например, руководитель партии, Джон Круддас, считает, что необходимо гарантировать избирателям право голоса. Другие, например бывший министр по делам бизнеса, лорд Мандельсон, считает это преждевременным. В то время как Кэмерон обладает четкой позицией, взгляд Милибэнда на ЕС выглядит нерешительным и сомневающимся. Возможно, «поживем-увидим» и разумная дипломатия, но это отвратительная политика.
Кроме того, она портит вид партии в глазах евроскептической общественности. Кэмерон, по-видимому, находится на правильном пути: избиратели сообщают исследователям общественного мнения о том, что они хотят проведения референдума и, по многим вопросам, они хотят большей независимости от Брюсселя. Собственные опросы Европейской комиссии регулярно демонстрируют, что британцы - наименее мотивированные члены союза. Но в одном принципиальном аспекте Кэмерон ошибается. В своей речи он заявил, что британцев "все больше беспокоит" Европа, и что это беспокойство «ощутимо» растет. Это, безусловно, верно для консервативной партии Кэмерона. Однако не для британского общества. Избирателей намного меньше беспокоит Европа, чем их представителей в Вестминстере.
На вопрос о том, что их больше всего тревожит, избиратели гораздо меньше упоминали Европу, чем когда Блэр призывал их любить ее (см. график). Даже сторонников Партии независимости Соединенного Королевства, которая призывает выйти из состава ЕС, намного больше волнует экономика, иммиграция и преступность, а не Европа, сообщают исследователи общественного мнения из Ipsos MORI. (Лорд Эшкрофт, донор тори, который провел объемный общественный опрос, сообщает похожие данные). И британцы такие же циники: они не доверяют собственным политикам, почти также как не доверяют Брюсселю.
Речь Кэмерона горячо приняла его партия, а соперникам добавила головной боли. Но помимо немедленной выгоды, он также рискует создать впечатление, что его партия сконцентрирована на вопросе, который не слишком волнует избирателей - и в ущерб тех аспектов, о которых они беспокоятся, например, занятость, здравоохранение и экономика. Лейбористы метались в агонии, пытаясь переменить тему на что-то, кроме Европы. Что, вероятно, не лишено смысла.
Подготовлено по материалам The Economist
Дэвид Кэмерон выступил с судьбоносной речью о Европе, чем, несомненно, порадовал свою партию. Теперь ему нужно сменить тему.
В 2003 году попытки Тони Блэра сделать Великобританию «сердцем Европы» столкнулись с препятствиями. Его бывший министр финансов, Гордон Браун, пресек попытку премьер-министра перейти на евро. Затем последовала война в Ираке, которая охладила отношения между Лондоном и Большой землей. Лидер, очарованный идеалами национальной судьбы, Тони Блэр, скрепя сердце, оставил свои амбиции сделать страну третьим звеном франко-немецкого двигателя Европейского союза. Итак, возник вопрос: если не в сердце Европы, то где место Великобритании?
До сих пор последователям Блэра удавалось уклониться от ответа. Но в речи 23 января в Лондоне Дэвид Кэмерон отважился пролить свет на эту ситуацию, закрыв, тем самым, десятилетнюю главу неопределенности в истории отношений Великобритании и ЕС. Премьер-министр обязал свою консервативную партию ослабить британскую привязку к Европе – в частности, в том, что касается преступности, социальных связей и окружающей среды – и вынести новое решение на строгий внешний и внутренний референдум до конца 2017 года.
Красноречиво, хотя и тумано, премьер-министр представил более гибкую сеть стран, концентрирующих внимание на едином рынке, каждая сама выбирает, где сотрудничать, а где отойти в сторону. Он полагает, что новый договор может привести в систему эти новые отношения. В противном случае, Великобритания может прибегнуть к одностороннему пересмотру договора.
Кэмерон обязался набросать закон для референдума до выборов в 2015 году, а затем ввести его в действие к концу года, если его переизберут. В этом заключается двойная выгода: он убедит своих парламентских евроскептиков в своей искренности и вынудит оппозиционную лейбористскую партию сказать, будет ли она вводить в действие законопроект.
Это усложнит жизнь лидеру лейбористской партии, Эду Милибэнду. В отличие от консерваторов, лейбористская партия не склонна бить себя в грудь относительно Европы. Но внутри нее наметился раскол: некоторые, например, руководитель партии, Джон Круддас, считает, что необходимо гарантировать избирателям право голоса. Другие, например бывший министр по делам бизнеса, лорд Мандельсон, считает это преждевременным. В то время как Кэмерон обладает четкой позицией, взгляд Милибэнда на ЕС выглядит нерешительным и сомневающимся. Возможно, «поживем-увидим» и разумная дипломатия, но это отвратительная политика.
Кроме того, она портит вид партии в глазах евроскептической общественности. Кэмерон, по-видимому, находится на правильном пути: избиратели сообщают исследователям общественного мнения о том, что они хотят проведения референдума и, по многим вопросам, они хотят большей независимости от Брюсселя. Собственные опросы Европейской комиссии регулярно демонстрируют, что британцы - наименее мотивированные члены союза. Но в одном принципиальном аспекте Кэмерон ошибается. В своей речи он заявил, что британцев "все больше беспокоит" Европа, и что это беспокойство «ощутимо» растет. Это, безусловно, верно для консервативной партии Кэмерона. Однако не для британского общества. Избирателей намного меньше беспокоит Европа, чем их представителей в Вестминстере.
На вопрос о том, что их больше всего тревожит, избиратели гораздо меньше упоминали Европу, чем когда Блэр призывал их любить ее (см. график). Даже сторонников Партии независимости Соединенного Королевства, которая призывает выйти из состава ЕС, намного больше волнует экономика, иммиграция и преступность, а не Европа, сообщают исследователи общественного мнения из Ipsos MORI. (Лорд Эшкрофт, донор тори, который провел объемный общественный опрос, сообщает похожие данные). И британцы такие же циники: они не доверяют собственным политикам, почти также как не доверяют Брюсселю.
Речь Кэмерона горячо приняла его партия, а соперникам добавила головной боли. Но помимо немедленной выгоды, он также рискует создать впечатление, что его партия сконцентрирована на вопросе, который не слишком волнует избирателей - и в ущерб тех аспектов, о которых они беспокоятся, например, занятость, здравоохранение и экономика. Лейбористы метались в агонии, пытаясь переменить тему на что-то, кроме Европы. Что, вероятно, не лишено смысла.
Подготовлено по материалам The Economist