FXWizard
Гуру форума
Великобритания в девальвациях знает толк
Крайне традиционные взгляды Иенса Вайдманна, президента немецкого Бундесбанка, на монетарную политику по вкусу далеко не всем. Но когда дело касается валютных курсов, он говорит разумные вещи.
В последнее время в Европе, особенно это характерно для французских политиков, все больше переживают из-за предполагаемого укрепления евро и ущерба, который оно может нанести конкурентоспособности регионального экспорта. Всего несколько месяцев назад всех беспокоила прямо противоположная проблема, а многих волновал вопрос: сможет ли евро выжить? Лучше сильный евро, чем мертвый, подумаете вы, но, очевидно, это не так. Теперь с тревогой обсуждают слишком сильный евро, а также тот факт, что конкурирующие экономики ввязались в недобросовестное валютное состязание также известное как «валютные войны».
Именно Вайдманн обратил внимание на то, что на самом деле евро не так сильно переоценен по сравнению с уровнем, предполагаемым любой разумной оценкой, и что попытки его ослабить, несомненно, вызовут ответную реакцию. Только одно не сходится в его анализе: с точки зрения Германии, евро, конечно, далек от достаточно высоких уровней, а для проблемной периферии Еврозоны он чрезвычайно силен.
Возможно, неосознанно Вайдманн, по сути, высказывался за свободное колебание валютных курсов. При режиме фиксированных валютных курсов или при общей валюте то, что хорошо для одной страны часто может быть плохо для другой. Такой вещи как «универсальная» монетарная политика, как незабываемо назвал ее Эдди Джордж, бывший председатель Банка Англии, не существует. Получается, что странам и регионам следовало бы предоставить возможность действовать так, как они считают нужным, чтобы стимулировать их экономики, независимо от последствий для валюты.
Я почти уверен, что именно это пытались сказать страны Б7 в своем заявлении о валютных войнах на этой неделе, хотя к моменту когда отдельные участники завершили пресс-конференцию по его смысловому содержанию этого было почти не понять. Как часто случается с коллективными заявлениями подобного рода, оно в итоге привело к большей путанице, а не к ясности. Поощряли страны Б7 валютную конкуренцию или порицали? Невозможно было узнать.
Я считаю, что основное послание, потерявшееся при переводе, заключалось в том, что, по существу, это нормально. «Абэномика» или подозрение, что новое японское правительство пытается стимулировать собственную экономику за счет своих торговых партнеров - вот что стало причиной последней вспышки волнений относительно конкурентной девальвации валют. Кому-то все это напоминает 1930-е годы, хотя на самом деле все не так. В 1930-х годах режим фиксированных валютных курсов, действовавший через золотой стандарт, не позволил органам власти прибегнуть к мерам, которые могли бы стимулировать внутренний спрос, примерно то же самое сейчас делает евро.
Уинстон Черчилль позже говорил, что допустил самую большую ошибку в своей политической карьере, когда позволил Банку Англии убедить себя в достоинствах золотого стандарта. Экономика Великобритании начала восстанавливаться только после того, как страна отменила золотой стандарт в 1931 году. Другие попытались придерживаться режима и заплатили сполна. Попытка Абэ установить в Японии более высокий целевой уровень инфляции, стимулировать систему и, таким образом, ослабить валюту, является полностью законной и такое решение назревало уже давно. В любом случае, в современном мире с взаимосвязанными цепочками поставки, обесценивание – это игра с одним победителем, и мы это хорошо понимаем.
Теоретически такая стратегия помогает экспортерам, но поднимая стоимость импорта, увеличивает инфляцию, от чего страдают жизненный уровень, внутренний спрос и стоимостная конкурентоспособность экспортеров. Поэтому все волнения относительно валютных войн, в основном, сводятся только к напыщенным политическим речам. Если предполагается, что странам разрешено стимулировать рост - и после двух десятилетий топтания на месте, кажется, вполне разумным, что Японии стоит позволить хотя бы попытаться – они вынуждены прибегать к монетарным действиям, которые окажут влияние на их валюту.
Жалующиеся на это политики поступают совсем как неудачливые предприниматели, которых вытеснили конкуренты, – они бегут к регулирующему органу и кричат о нечестной конкуренции. Зачем искать бревно в своем глазу, если всегда можно обвинить во всех бедах внешнего врага? Если мы смиримся с тем, что страны действительно пытаются получить конкурентное превосходство путем девальвации, тогда, конечно, Великобритания – одна из главных виновниц. На пресс-конференции после публикации отчета по инфляции в среду, Мервин Кинг, председатель Банка Англии, озвучил явно шокирующие цифры.
С начала финансового кризиса процентные ставки сократились до области нуля, а баланс Банка Англии увеличился в пять раз. Если рассчитывать в отношении к ВВП, увеличение было более значительным, чем в США, в Европейском центральном банке и в Японии. Это переходит все границы – беспрецедентный уровень стимулирования. Мы оказались на совершенно неосвоенной территории, и даже Мервин Кинг, кажется, начинает беспокоиться.
Проблема в том, отметил он, что прибегать к еще большему объему монетарного стимулирования – все равно, что «пытаться добежать до вершины холма». В плане роста оно кажется все менее эффективным, но оно прочно поддерживает цены на активы. Так возникает важный вопрос: как страна собирается справляться с потенциальным восстановлением процентных ставок. Кажется, мы пристрастились к количественному ослаблению, и внезапный отказ от него приведет к обвалу на рынке акций и облигаций.
Вероятно, именно это имел в виду Мервин Кинг, когда предупредил правительство о том, что монетарная политика мало что может еще сделать для поддержания роста. Мервин Кинг пообещал, что Банк Англии продолжит «контролировать» завышенные уровни инфляции, которые в любом случае являются результатом нерешительной правительственной политики, но, если Джордж Осборн хочет большего, ему следует дождаться приезда Марка Карни.
Однако и здесь его может постичь разочарование. К счастью, Карни уже исключил план «сбрасывания денег с вертолета» - идею, которую поднял в своей речи один из его конкурентов на пост главы Банка Англии, Лорд Тернер. Монетизация дефицита способом, предложенным Тернером (или простое распределение трофеев количественного ослабления между всем населением посредством траты средств), необязательно приведет к гиперинфляции, и, конечно, трудно предположить, что правительство распорядится свеженапечатанными деньгами хуже, чем банки.
Но если вы считаете, что количественное ослабление вызывает привыкание, то зависимость от этого наркотика будет в десять раз сильнее. Ни одно правительство, получившее возможность тратить средства как ему угодно, не знает, когда остановиться. Необязательно ссылаться на беды Веймара, чтобы понять, какой ущерб это может причинить. Опыт значительной части Европы 1970-х служит более чем убедительным предупреждением. Мервин Кинг недавно отметил, что не всего можно добиться монетарным стимулированием. Так и есть.
Джереми Уорнер
Подготовлено по материалам The Telegraph
Крайне традиционные взгляды Иенса Вайдманна, президента немецкого Бундесбанка, на монетарную политику по вкусу далеко не всем. Но когда дело касается валютных курсов, он говорит разумные вещи.
В последнее время в Европе, особенно это характерно для французских политиков, все больше переживают из-за предполагаемого укрепления евро и ущерба, который оно может нанести конкурентоспособности регионального экспорта. Всего несколько месяцев назад всех беспокоила прямо противоположная проблема, а многих волновал вопрос: сможет ли евро выжить? Лучше сильный евро, чем мертвый, подумаете вы, но, очевидно, это не так. Теперь с тревогой обсуждают слишком сильный евро, а также тот факт, что конкурирующие экономики ввязались в недобросовестное валютное состязание также известное как «валютные войны».
Именно Вайдманн обратил внимание на то, что на самом деле евро не так сильно переоценен по сравнению с уровнем, предполагаемым любой разумной оценкой, и что попытки его ослабить, несомненно, вызовут ответную реакцию. Только одно не сходится в его анализе: с точки зрения Германии, евро, конечно, далек от достаточно высоких уровней, а для проблемной периферии Еврозоны он чрезвычайно силен.
Возможно, неосознанно Вайдманн, по сути, высказывался за свободное колебание валютных курсов. При режиме фиксированных валютных курсов или при общей валюте то, что хорошо для одной страны часто может быть плохо для другой. Такой вещи как «универсальная» монетарная политика, как незабываемо назвал ее Эдди Джордж, бывший председатель Банка Англии, не существует. Получается, что странам и регионам следовало бы предоставить возможность действовать так, как они считают нужным, чтобы стимулировать их экономики, независимо от последствий для валюты.
Я почти уверен, что именно это пытались сказать страны Б7 в своем заявлении о валютных войнах на этой неделе, хотя к моменту когда отдельные участники завершили пресс-конференцию по его смысловому содержанию этого было почти не понять. Как часто случается с коллективными заявлениями подобного рода, оно в итоге привело к большей путанице, а не к ясности. Поощряли страны Б7 валютную конкуренцию или порицали? Невозможно было узнать.
Я считаю, что основное послание, потерявшееся при переводе, заключалось в том, что, по существу, это нормально. «Абэномика» или подозрение, что новое японское правительство пытается стимулировать собственную экономику за счет своих торговых партнеров - вот что стало причиной последней вспышки волнений относительно конкурентной девальвации валют. Кому-то все это напоминает 1930-е годы, хотя на самом деле все не так. В 1930-х годах режим фиксированных валютных курсов, действовавший через золотой стандарт, не позволил органам власти прибегнуть к мерам, которые могли бы стимулировать внутренний спрос, примерно то же самое сейчас делает евро.
Уинстон Черчилль позже говорил, что допустил самую большую ошибку в своей политической карьере, когда позволил Банку Англии убедить себя в достоинствах золотого стандарта. Экономика Великобритании начала восстанавливаться только после того, как страна отменила золотой стандарт в 1931 году. Другие попытались придерживаться режима и заплатили сполна. Попытка Абэ установить в Японии более высокий целевой уровень инфляции, стимулировать систему и, таким образом, ослабить валюту, является полностью законной и такое решение назревало уже давно. В любом случае, в современном мире с взаимосвязанными цепочками поставки, обесценивание – это игра с одним победителем, и мы это хорошо понимаем.
Теоретически такая стратегия помогает экспортерам, но поднимая стоимость импорта, увеличивает инфляцию, от чего страдают жизненный уровень, внутренний спрос и стоимостная конкурентоспособность экспортеров. Поэтому все волнения относительно валютных войн, в основном, сводятся только к напыщенным политическим речам. Если предполагается, что странам разрешено стимулировать рост - и после двух десятилетий топтания на месте, кажется, вполне разумным, что Японии стоит позволить хотя бы попытаться – они вынуждены прибегать к монетарным действиям, которые окажут влияние на их валюту.
Жалующиеся на это политики поступают совсем как неудачливые предприниматели, которых вытеснили конкуренты, – они бегут к регулирующему органу и кричат о нечестной конкуренции. Зачем искать бревно в своем глазу, если всегда можно обвинить во всех бедах внешнего врага? Если мы смиримся с тем, что страны действительно пытаются получить конкурентное превосходство путем девальвации, тогда, конечно, Великобритания – одна из главных виновниц. На пресс-конференции после публикации отчета по инфляции в среду, Мервин Кинг, председатель Банка Англии, озвучил явно шокирующие цифры.
С начала финансового кризиса процентные ставки сократились до области нуля, а баланс Банка Англии увеличился в пять раз. Если рассчитывать в отношении к ВВП, увеличение было более значительным, чем в США, в Европейском центральном банке и в Японии. Это переходит все границы – беспрецедентный уровень стимулирования. Мы оказались на совершенно неосвоенной территории, и даже Мервин Кинг, кажется, начинает беспокоиться.
Проблема в том, отметил он, что прибегать к еще большему объему монетарного стимулирования – все равно, что «пытаться добежать до вершины холма». В плане роста оно кажется все менее эффективным, но оно прочно поддерживает цены на активы. Так возникает важный вопрос: как страна собирается справляться с потенциальным восстановлением процентных ставок. Кажется, мы пристрастились к количественному ослаблению, и внезапный отказ от него приведет к обвалу на рынке акций и облигаций.
Вероятно, именно это имел в виду Мервин Кинг, когда предупредил правительство о том, что монетарная политика мало что может еще сделать для поддержания роста. Мервин Кинг пообещал, что Банк Англии продолжит «контролировать» завышенные уровни инфляции, которые в любом случае являются результатом нерешительной правительственной политики, но, если Джордж Осборн хочет большего, ему следует дождаться приезда Марка Карни.
Однако и здесь его может постичь разочарование. К счастью, Карни уже исключил план «сбрасывания денег с вертолета» - идею, которую поднял в своей речи один из его конкурентов на пост главы Банка Англии, Лорд Тернер. Монетизация дефицита способом, предложенным Тернером (или простое распределение трофеев количественного ослабления между всем населением посредством траты средств), необязательно приведет к гиперинфляции, и, конечно, трудно предположить, что правительство распорядится свеженапечатанными деньгами хуже, чем банки.
Но если вы считаете, что количественное ослабление вызывает привыкание, то зависимость от этого наркотика будет в десять раз сильнее. Ни одно правительство, получившее возможность тратить средства как ему угодно, не знает, когда остановиться. Необязательно ссылаться на беды Веймара, чтобы понять, какой ущерб это может причинить. Опыт значительной части Европы 1970-х служит более чем убедительным предупреждением. Мервин Кинг недавно отметил, что не всего можно добиться монетарным стимулированием. Так и есть.
Джереми Уорнер
Подготовлено по материалам The Telegraph